"Космополис"

Роберт Паттинсон наконец-то вспомнил о том, что он не только поп-звезда, а еще и перспективный молодой актер.

 То, что режиссер "Космополиса", Дэвид Кроненберг, исследует человеческие мутации, не секрет ни для кого, кто видел хоть одну его картину – неважно, жуткую "Муху" или фантасмагоричный "Обед нагишом". Куда интереснее, чем рассуждать о первопричинах такой парадигмы, будет проследить режиссерскую эволюцию. Если поначалу Кроненберг любовался уродствами тела, а позже переключился на деформированные души, то с "Космополисом" он перешел на новый виток и ныне препарирует общество.

Однако это вовсе не значит, что мрачный канадский творец взялся за банальное врачевание язв социума. Нет, на такие мелочи он не разменивается – и в его новой картине общество само предстает болезнью человечества, не больше и не меньше. Здесь легко возразить, что этот мотив прослеживался у мизантропичного Кроненберга и в "Судорогах", и в "Экзистенции", и возражения эти будут справедливыми.

Но в том-то и секрет, что, даже зная, с какого ракурса режиссер рассматривает своих персонажей, мы никогда не можем угадать, что же с ними будет не так на этот раз. Точно так же дело обстоит и с "Космополисом" – точка зрения здесь настолько радикальна, что воспринимается резкая смена вектора маститого постановщика. К тому же, фильм может сыграть со зрителем интересную шутку – намеренно показаться нудным и бессмысленным. Хотя, если вдуматься, динамики в нем ничуть не меньше, чем в предыдущих кроненберговских картинах.

Одиссея XXI-го века была затеяна... ради стрижки.

Виновник такого впечатления, полубессмысленные и тягучие диалоги, в полной мере соответствуют первоисточнику, роману Дона Делилло. Другое дело, что внутренний монолог Эрика в фильме остается за кадром, и это напрочь разрушает добрую половину логических связей сюжета. Действия героев в итоге кажутся бездумными до болезненной суетливости... вот именно – болезненной. Чего и добивался Кроненберг.

"Космополис" интересен и как нетривиальный пример экранизации. В принципе, к пониманию режиссерской интерпретации подводит сама разница в форматах книги и фильма. Кингу мы открываем, как бы углубляясь в персонажа, а фильм смотрим, наблюдая за ним со стороны. Такой формализм редко когда срабатывает – но на этот раз он как нельзя кстати. Сухое скольжение по поверхности истории создает нужный фон, картину капиталистического общества, гниюшего с головы. 

Голова, конечно же, Эрик, молодой красавчик-мультимиллионер, напрочь потерявшийся в окружающем мире. Даже утрата состояния не производит на него должного эмоционального потрясения, настолько глубок личный кризис. По сути, герой чувствует себя освобожденным – но что делать с этой свободой, он не знает. Мало того, он не понимает, от чего же освобожден, ведь именно деньги ассоциировались у него с безграничными возможностями.

Его распад, его личные сумерки ставят последнюю точку в диагнозе. Кроненберг видит капиталистическое общество настолько же бесполезным, как, к примеру, аппендикс. И, продолжая метафору, уверен, что бесполезный орган в случае воспаления станет смертельно опасным. Осталось лишь понять, как далеко простирается аналогия. Настолько ли легко избавиться от зашедшей в тупик системы, как оперируют аппендицит? Кроненберг никак не помогает искать ответ. И через некоторое время раздраженных размышлений зритель может прийти к тому, что его восприятие – последний кусочек паззла. А такое соавторство немалого стоит.

Показ фильма "Космополис" состоится завтра в "Доме Фрейда" по адресу Константиновская, 21, в 19:30. Кроме самой картины, вас ждут чай-кофе-печеньки, лекция и обсуждение. А еще напоминаем, сейчас там можно ознакомиться с выставкой "Глазами ольшанских детей" из нашего предыдущего поста : )